Юсупов Барий Абдуллович вошёл в историю РККА как один из первых командиров, овладевших новым оружием — реактивными минометами и командовавший ими в боевой обстановке.
В 1919 году вступил в комсомол, в 1921 г. стал красноармейцем. В 1922 г. «...воевал с басмачами в Средней Азии».
В 1934 году окончил Академию артиллерии РККА в г. Ленинград. В 1936 году переведен в Рязань командиром дивизиона артиллерийского училища. В сентябре 1941, подполковник Юсупов, будучи командиром 403 гаубичного артполка, был назначен начальником штаба оперативной группы гвардейских минометных частей (ОГ ГМЧ).
В конце осени 1941 г. руководил группой дивизионов гвардейских минометов в боях под Вязьмой, на Ново-Петровском и Солнечногорском направлениях. За эти боевые действия был награжден орденом «Красное Знамя» Указом Президиума Верховного Совета СССР от 02.01.1942 г.
Из воспоминаний одного из сослуживцев Юсупова Б. А.:
«В ноябре 1941 года под Москвой мне довелось встретиться со своим бывшим заместителем в Рязанском артиллерийском училище подполковником Барием Абдулловичем Юсуповым. По делам, связанным с расстановкой зенитных орудий на противотанковых позициях, я прибыл в прифронтовой район. Вскоре на шоссе, недалеко от того места, где мы стояли, появилась колонна машин. Оказалось, что командиром подразделения установок реактивных минометов «М-13» был Б. А. Юсупов. Мы обрадовались встрече, наскоро обменялись новостями.
- Послушайте, какой "концерт" мы сейчас дадим для фрицев, - весело сказал Юсупов и стал отдавать распоряжения командирам установок. И в самом деле, "концерт" получился впечатляющий.
Вскоре после нашей встречи Барий Абдуллович был тяжело ранен и доставлен в один из московских госпиталей. Я навестил его там. Юсупов находился в забытьи, бредил.
Врачам удалось спасти жизнь отважному артиллеристу, но вернуть ему зрение они не смогли».
В январе 1942 году, под Старой Руссой, при передислокации оперативная группа из пяти дивизионов «катюш», воинской части Юсупова Б. А., столкнулась с немецкими танками. В бою с ними гвардии подполковник Юсупов Б. А. получил серьёзное ранение в голову, но успел подбить гранатой танк. Обнаружившие Бария Абдулловича посчитали его мертвым и хотели похоронить в общей могиле с другими погибшими, но один из сослуживцев узнал Юсупова Б. А. и помешал погребению. Юсупов Б. А. был вывезен санитарным самолетом в Москву, где врачам удалось спасти ему жизнь и даже сохранить один глаз.
В госпитале Барию Абдулловичу Юсупову, за эти боевые действия был вручен орден «Ленина» согласно Указа Президиума Верховного Совета СССР от 02.03.1942 г.
Известная скульптор - Вера Игнатьевна Мухина слепила с него портрет. С Барием Абдулловичем Юсуповым она познакомилась в госпитале в Архангельском. «... В дни, когда Тула дала отпор вражеским войскам, ракетный дивизион гвардии полковника прокладывал дорогу наступающим советским частям. А потом наступил трудный час, когда Юсупову Б. А., чуть ли не последним в одиночку, пришлось выйти с гранатами против двух вражеских танков. Юсупов выиграл бой, но был ранен, жестоко изуродован.»
За скульптурные портреты полковников Бария Абдулловича Юсупова и Ивана Лукича Хижняка - Мухина В. И. получила в 1943 году Сталинскую премию второй степени.
После лечения, учитывая большой военный опыт и признавая боевые заслуги, гвардии полковник Юсупов Б. А. был назначен командиром учебной бригады гвардейских минометов, а в 1946 году получил второй орден «Ленина».
Другой сослуживец Бария Абдулловича Юсупова, тогда гвардии ст. лейтенант связи Николай Иванович Афонин, 12 сентября 1945 г. получившего из рук Бария Абдулловича медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», вспоминал из истории 2-й учебной минбригады гвардейских миномётных частей (2 гв. уч. минбр), которая до 1944 года располагалась в Москве, в районе Хорошевского шоссе, а начиная с 1944 - в городе Покров (Владимирская область):
«А в это время в Москве формировалась учебная бригада гвардейских миномётных частей (это оказались строго засекреченные тогда «катюши»). Из резерва формировалась 2-я учебная бригада, она находилась на Хорошевском шоссе за «Боткинской» больницей. Нас назначили инструкторами курсантов для подразделений «катюш». По каким признакам нас отобрали, я не знаю. Наша бригада просуществовала до октября 1945 года. Хоть мы вроде бы и находились в тылу, но это совсем не значит, что нам было легко. Так в 1943 году в Москве сложилась очень тяжёлое положение с питанием в воинских частях. Настолько тяжёлое, что мы были рады, когда к нам в бригаду привозили крапиву. Даже солёную капусту было невероятно трудно достать. И бывало так голодно, что я два раза писал рапорты об отправке меня в действующую армию на фронт. Но мои рапорты были отклонены. Из бригады можно было уйти только за нарушение дисциплины. А нарушителей направляли в штрафбат или в штрафроту, где, конечно же, не сахарной служба была. В июле 1944 года нашу бригаду перевели в Покров, который тогда был в составе Московской области, и с питанием стало получше. В августе 1944 года Покров был передан Владимирской области. Командиром нашей бригады был Барий Абдуллович Юсупов. Ещё в 1941 году он был тяжело ранен. У него остался шрам на рассечённом лбу. Он был требовательным и принципиальным. Увидит (с одним-то глазом всё замечал!) пуговицы не начищенные или брюки не наглаженные - берегись! На стрельбы в Костерёво командир водил нас пешком. В Покрове мы посещали офицерский клуб, который находился в нынешнем здании городской администрации. Там проходили концерты для солдат. А на Чёрном озере была оборудована купальня и вышка для прыжков в воду там, где песочек, на острове с правой стороны. Ещё была построена солдатская баня, как на «Масляные горки» идёшь. До сих пор ещё от бани остались котлованы. На берегу была культурно оборудована площадка и ступеньки, чтобы в воду спускаться. После 9 мая 1945 года нашу бригаду расформировали.
Солдат распределили по оккупационным войскам: в Венгрию, Германию, Румынию. Я с другими офицерами сопровождал пятьсот солдат в Берлин на службу. Ехал наш эшелон около месяца. Нас направили через Киев, а оттуда через Львов, через Польшу в Берлин. А ситуация тогда на Западной Украине, да и в Польше была очень опасной. Мы без приключений проехали Западную Украину только потому, что половину нашего эшелона составляли военнопленные немцы. Приехали мы под Берлин, не доезжая до него 30 километров, передали солдат». «... Барий Абдуллович Юсупов, командир 2-й уч. минбригады, действительно героическая личность. Он был одним из первых, кто освоил легендарные "катюши", ещё во времена битвы под Москвой. Именно тогда он был тяжело ранен, ослеп на один глаз, и, собственно, именно поэтому до конца войны командовал не боевой, а тыловой частью, хотя и очень важной».
«С «катюшами» до Берлина» - из статьи Евгения ПАНОВа, члена-корреспондента Академии военно-исторических наук. - 14 декабря 2015 года:
Гвардейским минометам М-8 и М-13, получившим в войсках ласковое имя «катюша», было суждено сыграть выдающуюся роль в Великой Отечественной войне. Мало кто знает, что Казань имеет к их производству самое непосредственное отношение.
Примечательно, что решение об их серийном производстве было принято за 12 часов до ее начала, 21 июня 1941 года. Тем не менее в тех драматических условиях Советскому Союзу удалось в кратчайшие сроки наладить массовый выпуск реактивных минометов. И не последнюю роль в этом сыграла республика Татария: местные и эвакуированные научные учреждения и заводы эффективно работали над созданием реактивной артиллерии. ... Невероятно, но вполне можно сказать, что система, которую впоследствии назвали «катюшей», родом из Казани. Дело в том, что начавший в 1916 году разработку технологии изготовления ракетного снаряда на бездымном (коллоидном) порохе профессор Михайловской артиллерийской академии полковник Иван Платонович Граве (1874-1960) был уроженцем Казани. В 1924 году он получил советский патент на ракетный заряд – прообраз двигателя снаряда «катюши». Главным достоинством «ракеты Граве» было то, что снаряжалась она не дымным черным порохом, как это было всегда, а куда более сильным бездымным. Применение нового топлива, можно сказать, сводило на нет прежний ракетный опыт человечества. Как вспоминал академик АН СССР Яков Борисович Зельдович, в войну «большую роль сыграло то, что наша реактивная артиллерия была на бездымном порохе. Это как раз и есть изобретение Ивана Платоновича Граве. Тогда как немецкая артиллерия применяла дымный порох, изобретенный еще монахом Бертольдом Шварцем».
В 1942 году за работу «Баллистика полузамкнутого пространства» Иван Платонович получил Сталинскую премию 1-й степени. Этот труд нашего земляка стал настольной книгой для нескольких поколений ракетчиков. В том же году Граве присвоено воинское звание генерал-майора инженерно-технической службы. В войну он был награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны I степени.
А упомянутый академик Зельдович, будучи 27-летним сотрудником Физического института имени П.Н. Лебедева, в начале августа 1941 года вместе с институтом был эвакуирован в Казань. Здесь он занимался внутренней баллистикой нового оружия и теорией горения пороха в реактивных снарядах. Через несколько месяцев молодой ученый открыл новый тип горения – с нестационарной скоростью. Это был научный прорыв, сыгравший важную роль в создании «катюш».
В ходе войны «катюши» совершенствовались во многом благодаря исследованиям таких крупных ученых, как академик Сергей Алексеевич Христианович и член-корреспондент Николай Михайлович Беляев. Христианович с 1937 года работал в Центральном аэрогидродинамическом институте, с которым в начале ноября 1941 года и эвакуировался в Казань. Беляев в августе 1941-го был эвакуирован из Москвы в Казань с Институтом механики АН СССР. Работая в стенах КАИ, они, в частности, выдали рекомендации для достижения более устойчивого полета реактивных снарядов.
К осени 1941 года положение пороховой промышленности оказалось критическим. В результате стремительного наступления вражеских войск пять из семи производивших пироксилиновые пороха заводов вынуждены были прекратить работы. Чтобы ликвидировать кризисное положение в обеспечении реактивной артиллерии зарядами из баллиститных порохов, правительство обязало Казанский пороховой завод разработать новые ракетные заряды. И к декабрю 1941 года специалисты предприятия это сделали. Так, выпускник Ленинградской военной артиллерийской академии Николай Павлович Путимцев разработал новую рецептуру пироксилинового пороха, ставшую настоящим достижением науки.
В июне 1942 года изготовление прогрессивно горящих зарядов составило около 30 процентов от общего объема производства на заводе. Эта работа позволила частично ликвидировать образовавшуюся в 1941-1942 годах диспропорцию между производством реактивных снарядов и пороховых зарядов к ним.
В 1942-1943 годах также были разработаны еще более совершенные составы пороха. Всего за годы войны Казанский пороховой дал фронту 1 миллион 16 тысяч зарядов к «катюшам».
«… А лошадей уводили подальше»: Производство реактивных минометов наладили на десятках заводов европейской части страны, а также в Сибири, Средней Азии и на Урале. Только в Казани различные компоненты для «катюш» делали с десяток предприятий.
Важная роль в производстве пусковых установок для снаряда М-8 отводилась эвакуированной в столицу Татарии ведущей научной организации Наркомата судостроительной промышленности – ленинградскому НИИ-45, который разместился на территории Казанского финансово-экономического института. Для изготовления установок институт привлек к работе КАИ, КХТИ, ЦКБ-19, завод имени М.И. Калинина, моторостроительный завод №16 и многие неспециализированные предприятия города.
В КАИ для этих целей использовались учебно-производственные мастерские. Бывший декан 2-го факультета – профессор Павел Васильевич Семенихин вспоминал:
«В мастерских КАИ был налажен выпуск реактивных установок. Сначала это были БМ-8 на конной тяге, потом БМ-16 на ЗИС-5 и в конце 1942 года – БМ-32 на «студебеккерах».
В КХТИ организовали Спецпроизводство №2. В бывших студенческих аудиториях собирали и снаряжали узлы артиллерийских взрывателей для выпускавшего конечную продукцию эвакуированного из Ленинграда завода имени М.И. Калинина (с 16 марта 1943-го – Государственный союзный завод №144, потом – казанский завод «Точмаш»). Он разместился в корпусах мехового комбината. Первая его продукция для фронта была отгружена к 7 ноября 1941 года.
На территорию Казанского завода №27 эвакуировали все оборудование, инструмент, сырье, и главное – квалифицированные инженерные и рабочие кадры Воронежского завода №16 (теперь оба эти производства мы знаем как КМПО). Вскоре здесь создали группу, которая сначала делала «катюши» на конном прицепе, потом – на машинах ЗИС-6. В начале января 1943 года главным конструктором группы реактивных установок был назначен инженер Сергей Павлович Королев.
Установки на одноконной повозке (перед пуском лошадей выпрягали и уводили подальше), после изготовления 163 установок их производство было прекращено – к тому времени в армии уже было достаточно автомобилей, спроектировали на эвакуированном из Ленинграда ЦКБ-19 Наркомата судостроительной промышленности. Изготовленные в Казани опытные образцы в августе 1942 года испытали в районе Арска, где, кстати, формировались многие гвардейские минометные полки и отдельные гвардейские минометные дивизионы. В начале 1943 года в Москве была создана единая конструкция пусковой установки автомобильного типа, получившая название БМ-13Н (нормализованная). Так что производство в Казани «катюш» завершилось.
«... На казанских «катюшах» воевали многие казанцы. Например, уроженец Альметьевска Барий Абдуллович Юсупов был начальником третьей армейской оперативной группы гвардейских минометных частей Западного и Северо-Западного фронтов.»
Старшему товарищу, участнику ВОВ¸ гвардии полковнику в отставке Б. А. Юсупову, посвятили свой рассказ авторы Сажины М. и Ф. повести «КРИК В МОРЕ» альманаха «Рыболов-спортсмен» №28, - Москва, 1968.
Умер Барий Абдуллович Юсупов в Моске , 1983 г.
Выжил / пропал без вести / погиб:
выжил
Близкий:
нет
Дата и время создания карточки:
2017-02-21 10:55:58
Дата и время последнего изменения:
2017-02-22 10:53:40
При использовании материалов сайта ссылка на www.pobeda1945.su обязательна.
