Сайт открытый - регистрация необходима только при добавлении информации.

Авторизация
Логин (e-mail):

Пароль:

запомнить



Зарегистрироваться
Забыли пароль?


Организации
Приглашаем к сотрудничеству все организации, которые активно участвуют в сохранении памяти о Великой Отечественной войне. Компании, присоединившиеся к проекту
Статистика
157864
9907
6912
53038
2

Наши баннеры
Мы будем благодарны, если Вы разместите баннеры нашего портала на своем сайте.
Посмотреть наши баннеры







© 2009 Герасимук Д.П.
© 2009 ПОБЕДА 1945. Никто не забыт - Ничто не забыто!
Свидетельство о регистрации СМИ: Эл № ФС77-36997


© Некоммерческое партнёрство "Историко-патриотичекий Клуб "ПатриоТ-34"
Свидетнльство о госрегистрации НО
Свидетельство о внесении записи в ЕГРЮЛ
Регистрация Поиск Фронтовика Поиск подразделения Помощь О проекте

Карточка Фронтовика

КОРОЛЕВ ИВАН МАТВЕЕВИЧ



Пол:мужской
Дата рождения:0.0.1910
Место рождения:ГОРЬКОВСКАЯ ОБЛ БОГОРОДСКИЙ Р-Н Д. КАСАНИХА
Национальность:РУССКИЙ
Должность:ПУЛЕМЕТЧИК
Звание:КРАСНОАРМЕЕЦ

Попечитель:

АЛЕКСАНДР ДУБРОВИН

Подразделения, в которых служил Фронтовик:

250 стрелковая Бобруйская Краснознаменная ордена Суворова дивизия
250 стрелковая дивизия

Захоронение:

-
Дополнительная информация
Домашний адрес во время войны:ГОРЬКОВСКАЯ ОБЛ. Д. КАСАНИХА
Родственники во время войны:ЖЕНА ОЛЬГА КУЗЬМИНИЧНА И ДОЧУРКА НИНА.
Дата призыва:0.0.1941
Место призыва (военкомат):БОГОРОДСКИЙ РВК ГОРЬКОВСКОЙ ОБЛ.
Дополнительные сведения:КОРОЛЕВ ИВАН МАТВЕЕВИЧ (1910-1941) 918 Остроленковский Краснознаменный орденов Кутузова II и III степеней стрелковый полк 250 стрелковая дивизия. РЯДОВОЙ КОРОЛЕВ ИВАН МАТВЕЕВИЧ, пулеметчик. ПОЛЕ КОРОЛЕВА. Это было 4 октября 1941 года. С утра над деревней Васнево появились фашистские самолеты. Монотонно гудя, шли они на Белый; со стороны города беспрерывно доносились звуки разрывающихся снарядов и бомб. Тревожно было на душе колхозников в тот октябрьский день: все понимали: надо эвакуироваться из деревни. После обеда с узлами, держа в руках малышей, жители собрались возле бригадирской избы. Не успели распределить лошадей, как кто-то крикнул: "Немцы!". Колонна гитлеровцев вынырнула из-за поворота, вошла в деревню, остановилась на дороге невдалеке от беженцев. Солдаты спрыгивали с грузовиков, глушили мотоциклы. Вели они себя как на увеселительной прогулке: возбужденно жестикулируя руками, беспечно гоготали. Лишь офицеры выглядели озабоченными: собрались в кружок, о чем-то громко спорили между собой. Их, видимо, насторожила развилка проселка, схватывающего плоскую возвышенность, на которой раскинулся густой колхозный сад. Наконец, долговязый с птичьим лицом офицер подошел к притихшим женщинам, спросил что-то по-немецки. Женщины, беспокойно переглянулись, молча пожали плечами. Убедившись, что его не понимают, гитлеровец скривил губы, отошел к машине, подозвал солдат. После короткого совещания шестеро автоматчиков, отделившись от колонны, потрусили в сторону сада - оттуда, с высоты, далеко видно все окрестности. До вершины склона оставалось не менее ста метров, как вдруг... из зарослей полоснула пулеметная очередь. Фашисты как подкошенные упали в жухлую траву. Гитлеровцы, оставшиеся в деревне, поначалу опешили от неожиданности, потом засуетились, заорали. Раздались резкие команды офицеров. Воспользовавшись суматохой, колхозники поспешили на другой конец деревни, в овраг. Каждый в тот момент пытался осознать, что же происходит в саду, кто стреляет в захватчиков, неужто наши бойцы? Из оврага не было видно боя, только отчетливо слышалась трескотня немецких автоматов, которую то и дело заглушал бас станкового пулемета. Пулемет работал как хорошая молотилка. Меткие очереди разили оккупантов то с одной, то с другой позиции - создавалось впечатление, будто среди яблони замаскировано несколько пулеметных гнезд. Захватчики растерялись: дорога на Белый и Вяземский большак легко простреливалась, и продвижение по ней становилось невозможным. Несколько раз фашисты поднимались в атаку, но встреченные метким огнем, вынуждены были отступать, оставляя на склоне трупы своих солдат. Тогда гитлеровцы установили минометы, и вскоре осенний сад задрожал от взрыва мин. Но заставлять пулемет замолчать не удавалось. Потом немецкие офицеры недоумевали: как же это так, их наступление задержал всего один человек?! Но это позже, спустя четыре часа после начало схватки. А пока захватчики развернули подразделения и с трех сторон поползли к вершине склона, где затаился смельчак. Пулеметчик подпустил фашистов совсем близко к себе и, когда они поднялись, почти в упор расстрелял с десяток солдат. Сменил позицию и снова встретил врага короткими убийственными очередями. Бой продолжался до самого вечера, пока у советского бойца не кончились патроны. Не бросая оружия, израненный, с трудом держась на ногах, он попытался спуститься к оврагу, но за спиной громыхнул вражеский взрыв. Красноармейца швырнуло под гору. И все же он приподнялся на локтях, превозмогая боль, подобрался к трупу фашистского солдата, забрал автомат. Боец по-пластунски пополз вперед между яблонями и смородиновыми кустами. Достигнув липовой аллеи, неизвестный вынужден был остановиться, замереть - рядом застрочили немецкие автоматы; в сумерках гитлеровцы с опаской пробирались по саду, для острастки постреливая в дальнюю его точку. Солдат подпустил немцев как можно ближе, тщательно прицелился в долговязого офицера и нажал на курок. Вечером оккупанты не рискнули пойти на Белый, остались ночевать в Васневе. А наутро ходили угрюмые и злые. Они гонялись за курами, рыскали по дворам и избам. Колхозники старались не показываться головорезам на глаза, несколько дней отсиживались за околицей в овраге, ямах и блиндажах. Только непоседам-мальчишкам не сиделось на месте. Братья Вася и Костя Новиковы добрались и до колхозного сада. Не терпелось увидеть место подвига советского воина. На вершине склона ребята обнаружили траншею, неподалеку валялся станковый пулемет "максим". Земля кругом была усыпана стреляными гильзами. Ниже по склону, метрах в двухстах мальчишки нашли самого пулеметчика. Упав навзничь, он будто глядел и не мог наглядеться на густое осеннее небо. Тело солдата изрешечено пулями, исколото штыками. Нога почему-то перевязана вышитым полотенцем. О гибели пулеметчика ребята рассказали односельчанам. Многие васневцы, украдкой от немцев, побывали тогда в колхозном саду. - Как глянула на русый чуб, на забинтованную ногу, сердце так и екнуло: "Батюшки, - плачу - ведь это же Ваня Королев. Он заходил к нам за сутки до своего последнего боя, - вспоминает Наталья Ивановна Березкина. Тогда же она и забинтовала ему раненую ногу полотенцем. ...В тот вечер в дом бригадира громко постучали. Открыл нам хозяин, Иван Федорович. - Принимай гостя, мать! - крикнул он с порога Наталье Ивановне. В горницу, прихрамывая, вошел плотный симпатичный парень. Открытое русское лицо было добродушным, даже когда боец болезненно морщился. - Перевязать бы, - кивнул он на кровоточащую рану. Березкина согрела воду, вместо бинта достала из комода чистое вышитое полотенце. За ужином познакомились поближе. Солдата звали Иван Королев. Родом из деревни Касаниха Богородского района Горьковской области. До войны работал плотником на Горьковском автомобильном заводе. - А вот и мое семейство, - Иван достал из нагрудного кармана карточку. - Жена Ольга, дочурка Нина - годик ей недавно исполнился. На уговоры остаться переночевать Королев ответил решительным отказом. - Табачком вот, пожалуй, не побрезговал бы. Если можно, конечно, закрутки на три, - попросил он. Разжившись самосадом, еще раз поблагодарил гостеприимных хозяев от души, улыбнулся: "Не поминайте лихом!". И, прихрамывая, скрылся в темноте. За окном нескончаемым потоком шли воинские подразделения... Не мог предположить колхозный бригадир, что спустя трое суток ему вместе с Григорием Ильичом Новиковым, рискуя жизнью, придется хоронить своего тезку. Красноармейскую книжку, письмо от жены, фотографию Иван Федорович передал несколько месяцев спустя командиру Красной Армии А. Шарабану. Тот сообщил о подвиге Королева семье героя. "Дорогая Ольга Кузьминична, мы разделяем ваше горе. Но Вы будете горды за своего мужа", говорилось, в частности, в том письме, подлинник которого вместе с другими документами хранится сейчас в Горьковском историко-архитектурном музее-заповеднике. Документом мужества можно назвать ответ жены, посланный на имя А. Шарабана 8 апреля 1942 года. Ольга Кузьминична писала: "Нет слов, чтобы выразить на бумаге все, что сейчас у меня на сердце, так тяжела утрата. Вы понимаете и сами. Я пишу и плачу. Но даю вам слово: я преодолею это. На то мы и русские. Мы должны быть достойны своих мужей. Горячий привет всем бойцам, защищающим Родину". ...Осень сорок первого года. Гитлеровцы рвались к Вязьме, Ржеву. На пути наступления фашистов оказался и городок Белый. Его окрестности стали местом кровопролитных схваток с врагом. Части Красной Армии отчаянно сражались за каждую пядь земли, но слишком неравными были силы. Ветеран 250-й стрелковой дивизии полковник в отставке В. А. Волошин вспоминает: "Учитывая сложную обстановку на левом фланге, где немцам удалось прорвать оборону, перед дивизией была поставлена цель: ведя сдерживающие бои, выйти из района занимаемой обороны и сосредоточиться восточнее Белого. Задача перед нами стояла сложная". Пулеметчик 918-стрелкового полка этой дивизии рядовой Иван Матвеевич Королев остался тогда на высоте один. И не дрогнул, до конца выполнил солдатский долг, как требует того воинская присяга. "Фашисты подобрали своих раненных и убитых. Рыли могилы жители деревни - шесть ям, и в каждую из них опускали по тридцать фашистов. Одиннадцать офицеров было похоронено на берегу речки, ближе к деревне. Таким образом, сто девяносто один оккупант нашел свою смерть на бельской земле. Всех их уложил один герой", - писал об этом бое Ивана Королева в "Комсомольской правде" 23 октября 1963 года полковник запаса А. Шарабан. Память об И. М. Королеве жива. В 1965 году его имя было присвоено колхозу, в который входит деревня Васнево. Не осталось безымянной и высота, которую удерживал Иван Матвеевич. Давно уже не цветет здесь яблоневый сад - на этом месте выращивают хлеб, лен, картофель. Это обширное поле в народе называют полем Королева. За ним, у околицы - обелиск, поставленный на могиле героя. ...Последний раз я побывал в Васневе в разгар уборочной страды. На поле Королева земледельцы вели мирное сражение за хлеб. А возле обелиска было тихо, лишь перешептывались за оградой листья. Чьи-то благодарные люди успели положить на надгробную плиту пучок озимой ржи. Казалось, тугие колосья вот-вот брызнут налитым зерном. Г.Т.ШПЫХОВ, ветеран дивизии ПОМНИТЬ ВСЕГДА В тот памятный день 4 октября 1941 года Костя Новиков пас колхозных лошадей. Вокруг было тревожно. Со стороны Белого доносились разрывы бомб и снарядов. В небе беспрерывно висели вражеские самолёты. Часам к трём дня пули и снаряды стали залетать на луг, где паслись лошади. Костя не вытерпел и, вскочив на лошадь, помчался в деревню. Здесь было пусто. Колхозники, собравшись в одном из просторных блиндажей, в изобилии нарытых солдатами, распределяли лошадей для предстоящей эвакуации. Бой приближался. Советские части упорно сопротивлялись, но под напором превосходящих сил противника они были вынуждены отступить. Времени на сборы оставалось в обрез. В четыре часа дня над деревней появились вражеские самолёты. Они прострочили улицу из пулемётов, загнав всё живое в укромные уголки. Но вот всё затихло. Лишь изредка пробирались усталые запылённые солдаты отходивших воинских частей. После очередного налёта самолётов по дороге на Александрино показалась колонна гитлеровцев на мотоциклах и машинах. Грязные, небритые, перепачканные в глине, с закатанными рукавами, они столпились у крайнего дома, где находились с вещами семьи Новиковых и Барановых, собиравшиеся уезжать. Немцы что-то спросили, но, видя, что их не понимают, стали совещаться между собой. После недолгих переговоров шестеро гитлеровцев, вооружённых автоматами, направились в сторону колхозного сада. Всё это хорошо было видно из двора Новиковых. Взрослые, озабоченные своими делами, вряд ли на что обращали внимание, но две пары мальчишеских глаз успевала следить за всем. И вдруг, когда шестерым немцам оставалось дойти до траншеи, расположенной в дальнем конце сада, каких-нибудь 100-150 метров, оттуда полоснула короткая горячая пулемётная очередь. Немцы нелепо замахали руками, что-то закричали и как подкошенные свалились на землю. Кругом опять стало тихо. Никто из оставшихся на дороге гитлеровцев, никто из взрослых васневцев не понял, что произошло. Кто стрелял, откуда стрелял, почему разведчики лежат неподвижно? После небольшого замешательства от колонны отделились ещё 17-18 немцев. Взяв автоматы наизготовку, они теперь уже осторожно, внимательно вглядываясь вдаль, двинулись в ту же сторону - в колхозный сад. Теперь уже не только ребята, теперь уже все васневцы, затаив дыхание, следили за удаляющейся группой гитлеровцев. Что-то будет! Но пока вокруг всё было спокойно. Немцы чувствуют себя уверенно, ускоряют шаг. Ничего не видя впереди, просто так, для "острастки", они постреливают из автоматов. Но неизвестный пулемётчик молчит, не желая выдавать себя раньше времени. Вот уже немцы достигли трупов тех шестерых. Не останавливаясь, они идут дальше. И вдруг снова та же быстрая, как молния, убийственная очередь, направленная твёрдой, опытной рукой. Теперь уже не на шутку разволновались оставшиеся в деревне гитлеровцы. Они разом заговорили, раздался чей-то резкий голос, отдававший какие-то распоряжения. Но больше васневцам ничего увидеть не удалось. Обеспокоенные развернувшимся на их глазах поединком, они сочли за лучшее убраться подальше от греха. Матери со слезами загоняли своих детей в убежища. Но и оттуда, из тьмы ям и блиндажей васневцы могли судить, что дело принимает нешуточный оборот. В беспрерывный лай немецких автоматов лишь изредка врывалась злая трель пулемёта. Но, как видно, она была столь же губительна, как и две предыдущие. Об этом ясно свидетельствовали меры, принимаемые немцами к тому, чтобы заставить пулемётчика замолкнуть. На склоне колхозного сада раздались глухие шлепки мин, частые разрывы гранат. Заработали немецкие пулемёты. Немцы не могли двигаться дальше, не покончив с пулемётчиком. Ведь он держал под обстрелом дорогу. Между тем наступал вечер. В сгущающейся тьме, если высунуться из укрытия, ясно видны пунктиры немецких трассирующих пуль, летящих к самой высокой точке колхозного сада. А вот вспыхнула ракета, вторая, третья... - Костя, Василий, да не высовывайтесь вы наружу, - кричит мать и даёт хорошего шлепка обоим. После этого остаётся только слушать. Слушать и запоминать всё, что творится наверху. И думать, думать о нём, безвестном герое, который вступил в это смелое единоборство. Но вот около девяти часов вечера выстрелы и разрывы затихли, только где-то на краю деревни гомонили захватчики. Прошло несколько дней. Немцы запрудили всю деревню. Истребили всех кур и свиней, обшарили все хаты. Взрослые предпочитали отсиживаться в убежищах. Лишь мальчишкам не сиделось в тёмных ямах, щелях и блиндажах. Беспокойный Костя уговорил брата Василия побывать на месте боя, поискать тело героя. И вот мальчишки метр за метром исследуют территорию сада. Прежде всего они обнаружили ряд белых берёзовых крестов с надетыми на них немецкими касками. - Смотри. Это немецкие могилы, это их пулемётчик уложил, - говорит Костя брату... Пулемёт валяется в нескольких шагах от траншеи. Он весь исковеркан, изуродован. Щит оторван. На земле - стреляные гильзы. А где же пулемётчик? Вот он, метрах в двухстах от пулемёта. Он лежит на спине, с приоткрытым ртом, сосредоточенно глядя в низкое осеннее небо остекленевшими глазами. Ветер треплет русые волосы. Шапки на нём нет. Вражеский штык пронзил тело героя насквозь, перерезав солдатский ремень. Ребята молча стоят у трупа бойца, потом, как по команде, оба срываются с места и бегут обратно в деревню. Захлёбываясь от волнения, перебивая друг друга, они рассказывают отцу и матери о герое. Мать, Прасковья Алексеевна, всхлипывая от жалости к неизвестному бойцу, говорит мужу: -Похоронить его надо, Гриша. Ведь за нас он принял смерть мученическую. -Не мученическую, а геройскую, - поправляет её Григорий Ильич... Григорий Ильич вырыл могилу тут же, рядом с телом погибшего бойца. Потом осторожно снял с него шинель, осмотрел карманы, вынул носовой платок, красноармейскую книжку на имя Ивана Матвеевича Королёва, конверт с письмом от жены из Горьковской области, фотографию женщины с годовалым ребёнком на руках. Так вот он откуда, смелый пулемётчик. Григорий Ильич бережно положил бойца, накрыл ему лицо носовым платком и зарыл могилу. Документы он спрятал... Позднее он передал документы колхозному бригадиру Русакову Ивану Фёдоровичу, а тот, как только в Васнево пришли советские войска, передал документы старшему политруку А.Н. Шарабану, который позднее командовал полком 17-ой стрелковой дивизии. Политрук и сообщил жене героя о том, где и как погиб её муж. После войны А.Н. Шарабан неоднократно писал в газетах о подвиге И.М. Королёва, который был посмертно награждён орденом Отечественной войны, а в 1965 году в день Победы на его могиле установили обелиск с памятной надписью. Т.Е. Казакова, редактор газеты "Возрождение края" г. Нелидово Тверской области Совет ветеранов 250 Бобруйской Краснознаменной ордена Суворова II степени стрелковой дивизии.
Выжил / пропал без вести / погиб:погиб
Близкий:нет
Дата и время создания карточки:2017-04-08 23:21:35
Дата и время последнего изменения:2017-12-24 13:41:18
При использовании материалов сайта ссылка на www.pobeda1945.su обязательна.